"Масштаб дизайна: 100 классических стульев из Музея дизайна Витра"
[Анна Толстова]
"Афиша", 27.03.2003

Вообще-то, образцы устаревшего дизайна обычно несут не в музей, а на свалку. Исключение делается для тех редких дизайнерских удач, которые, извините за выражение, определили облик эпохи. На выставке "Масштаб дизайна: 100 классических стульев" показаны миниатюрные модели того, на чем сидели в течение всего XX столетия. Дизайнерский масштаб - 1:6. Все модели - из коллекции Музея дизайна "Витра" в Вайль-ам-Райн, путешествующей по миру в рамках культурной программы Гете-института. Все - шедевры лучших архитекторов и дизайнеров позапрошлого и прошлого веков.

Начинается все Михаэлем Тонетом и его венским стулом, тем самым, с гнутой спинкой, что наверняка завалялся на даче у бабушки. Веет от него чем-то ностальгически-усадебным, вишневыми садами да темными аллеями. Кончается - мобильным треножником философа-циника от дизайна Филиппа Старка - не стулом, а этаким кентавром-мутантом. Между ними - вся история XX столетия.

В начале века в авангарде оказывается захлебнувшаяся опереточными вальсами Вена. Закат империи, которую Первая мировая сотрет с политических карт: концерты и опера, рестораны и виллы - и всюду нужно сидеть. Сидели на элегантных стульях от Адольфа Лооса, Отто Вагнера и Йозефа Хофмана. Уставшая от войны и революций Европа возжелала комфорта, но без роскоши (недемократично). Последний директор "Баухауса" Мис ван дер Роэ породил тогда поколение аскетичных стульев, отбросивших ножки и опершихся на пружинящую конструкцию из гнутых металлических трубок - сиденья для людей-винтиков Метрополиса. Впрочем, мир уже готовился к новой войне, наращивая тяжелую индустрию, и на смену дереву пришла сталь, агрессивно выставившая дула трубчатых подлокотников в шезлонгах Алвара Аалто и Марселя Бройера. Излечившихся от военных потрясений с помощью научной фантастики битников потянуло в космос. Братья Кастильони, взяв за образец сиденье тракториста, произвели нечто более подходящее для звездолета. Радикалы-шестидесятники вволю поиздевались над потребительской культурой. Юморист Эро Аарнио вырезал в стекловолоконном шаре углубление, превратив его в поп-артисткий трон для любимого Уорхола. Тут подоспели "зеленые" - со стулом-газоном итальянской группы "Струм" в виде снопа полиуретановых стебельков. В семидесятые выяснилось, что диско хорошо, а классика лучше. Итальянцы из "Студио 65" завалили ионическую капитель на бок - вот и вышло креслице. А восьмидесятые позорно сдались на милость консюмеризма. Что и доказал Стилетто, смастерив стул из супермаркетовской тележки под названием "Отдых потребителя". Финал века - последняя насмешка Филиппа Старка: "Louis 20", несуществующий король, старинная форма, но из полипропилена и алюминия. Мол, сколько ни старайтесь, ничего нового не выдумаете.

Любой популярный художественный словарь объяснит вам, что стул - это "малая архитектурная форма". В эпоху тотального проектирования она начала задавать стиль всего пространства интерьера, а значит, пространства жизни. Стала торговой маркой всякого порядочного архитектора.

Любой интеллектуал объяснит, что стул - это высочайшее достижение европейской культуры. Ну не принято было в Европе сидеть на коврах, подушках и прочих татами! У европейского сиденья много функций: от трона - до электрического стула, от офисного кресла - до инвалидной коляски. Стул давно развязал войну за независимость от стола и уже выиграл ее в прошлом веке. Доказав, что он не мебель, а образ жизни и лучший друг человека.