Январь. Дневник и сон - Катарина Венцль

17 января
Во дворце, в белом зале в конце длинной анфилады, обвешанной пестрыми шедеврами немецкого художника государственного значения (на них часто встречается позеленевшее лицо другого, давно почившего немецкого художника, обретшего славу инсталляциями из войлока и жира), состоится очередной концерт молодого оркестра (отмечающего годовой юбилей). В этот вечер приходится голосовать за одну из четырех пьес, написанных на картины одного из русских художников теперь уже прошлого века. Одну из картин вносят в зал и ставят на мольберт, левее подиума оркестра. Зал заполняется, публика размещается в основном ближе к дверям (быстрее выбраться потом?). На подиум четыре раза поднимается практически один и тот же состав музыкантов с одним и тем же дирижером. После четвертой пьесы весь состав оркестра просят на сцену кланяться. Дирижеру вручают подарок. Подпрыгивают фотографы (один из них потригся до неузнаваемости). Уходя, слушатели отмечают, что третья пьеса была лучшая, но первое место почему-то заняла вторая. Обсуждая мимоходом картины немецкого "нового дикого", они спускаются в гардероб. Из зала выносят картину, ее куда-то уносят.
Во дворе стоит громадный памятник, тяжеловесный царь на широкозадом коне, конь наклоняет голову, с него все капает мокрым снегом в свете фонарей, как будто конь в поту. Под ногами грязь и слякоть, в такую погоду можно толкьо дома сидеть или в кафе, на худой конец в машине.
На площади перед кинотеатром появился киоск, в котором продают блины с разными начинками, с грибами и сливками почему-то называется "е-мейл".
В кофейней с псевдомексиканским интерьером заваривают жидкий зеленый чай в посуде для кофе. Подают с двумя большими кусками сахара.
Утренний снег почти уже стаял.